Андрей Добровольский - Ступая по венам. Жизнь каждого…
Обзор книги Андрей Добровольский - Ступая по венам. Жизнь каждого…
Ступая по венам
Жизнь каждого…
Андрей Добровольский
© Андрей Добровольский, 2017
ISBN 978-5-4485-5661-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Грязные ноги.
– Черт… Как башка то болит… Открывая глаза и потирая грязными ладонями лицо, лениво сморщившись, шепотом произнес Олег.
– Сколько же мы вчера выбухали?
Кое-как, наконец то открыв глаза, Олег неимоверными усилиями, все же сумел поднять голову и тут же, как молотками, с двух сторон по вискам ударила боль. Собираясь с мыслями, он, пока не утихнет звон, на несколько секунд замер в этом положении. Спустя время, заставив себя сесть, начал осматривать комнату:
– Ни фига себе погуляли! Блин, а где все то?… Маша…. Маша…. Машка!!! Крикнув имя бывшей жены, с которой жил в одной квартире но в разных комнатах, болеющий человек почувствовал, что его голова моментально наполнилась болью, с которой казалось бы, что еще чуть-чуть и череп разлетится на куски. «Больше не кричу» – пронеслась мысль и казалось, что даже она бьется внутри головы о кость, принося «радость» похмелья.
Набравшись мужества и примирившись с болью, он встал и начал осматривать комнату, в которой вчера развернулась бурная попойка по случаю очередного увольнения Саныча с работы. Саныч, закадычный друг, по алкашиному обыкновению вылетал с работы каждые две недели, и каждые две недели они отмечали сначала его трудоустройство, ну а потом и «пинок» с работы. Обычно, пинок под мягкое место от работодателя происходил сразу после того как Саныч надирался водкой или тормозной жидкостью, ночью на работе и по его вине выносилось пол магазина или склада, потому как образование в 7 классов не позволяло ему работать топ менеджером, и трудился он где только мог сторожем.
Надо сказать, Олег был очень большим любителем навредить своей печени путем потребления всего, что имеет хоть какой-либо градус, вот и сейчас он изучал комнату с целью найти хоть одну, не пустую бутылку. Шаркая босыми ногами по полу, на который еще вчера он стряхивал пепел с дешевых сигарет и разрешал каждому приходящему забулдыге – другу ходить в рабочих сапогах. Друзьями он называл слесарей из ЖЭКа, поэтому сделав пару шагов, ноги Василия стали грязно – ржавого цвета.
– Блин… Да быть такого не может, чтобы ни в одной бутылке ничего не было. Перебирая стеклотару, разочаровывался он.
– По-любому Саня уволок, что мы не допили, поймаю – убью. Придется в ларек снова идти, у Натахи шкалик в долг выпрашивать, опять верещать будет про долги.
Перебрав среди пепельниц, грязных тарелок и пустых консервных банок, некогда содержавшие в себе шпроты с просроченным сроком годности все бутылки на столе, он развернулся и стал оглядывать комнату в поисках своей одежды. Стол располагался напротив выхода, возле окна, на котором и тюли то никогда не было и, что штор. Да и вообще, комната представляла собой жалкое зрелище. Порванный весь в заплатках диван, потемневшие и в некоторых местах отставшие от стены обои. Старый двухкассетный магнитофон, доставшийся ему вместе с диваном от отца после его смерти в 93-м, над диваном на гвозде висел зеленый берет пограничника, которым он гордился: ворох старых газет, которыми он накрывал стол перед очередной пьянкой, и на двери календарь за 1996 год с молодым Глызиным вот и вся не хитрая обстановка.
Кое-как, одевшись, Олег вышел в коридор квартиры, который кардинально отличался от его комнаты. Чисто вымытый пол, недавно сделанный ремонт, еще пахло краской, которой пользовались рабочие.
– Машка, сучка расстаралась. Споткнувшись о ее красивые туфельки, выпалил человек с похмелья. Выйдя из подъезда, он двинулся к ларьку Натахи.
Сам по себе он был человеком довольно дерзким. Точнее сказать дерзить начинал, когда людям требовалась от него помощь или хотя бы кто-то кого он не взлюбил с первых секунд знакомства, обращаясь к нему. Даже в детстве с ним старались не разговаривать, пока он сам не начнет беседу, что случалось крайне редко, если только такое общение не несло ему какую – либо выгоду.
К заветному ларьку идти было метров 500, но сейчас это расстояние казалось непреодолимым и сокращалось довольно медленно, как ему казалось. Его тошнило, голова ломилась на куски, походка по траектории была зигзагом с большой амплитудой, «лишь бы мусора не приняли». Следующим этапом было преодоление подземного перехода под Невским проспектом, на другой стороне которого и располагался вожделенный ларек, внутри содержавший спасительницу.
А в переходе, кто на гитаре, кто на балалайке одной рукой, кто на гармошке другой. Возле двух студентов такого же вида, как и сам Олег, брынькавших на гитарах, собралась толпа зевак.
«Интересно, отлично наверно стоять и смотреть, как эти двое беззвучно открывают рты? Дебилы одни кругом…»
– Ооооо! Явился! Деньги что ли принес? Открыв окошко ларька, отгоняя от носа воздух наполнившийся запахом 2-х недельного перегара, произнесла прыщавая Наташка.
– Наташ, ну тут… Это… Ну в общем как его… Ну сама понимаешь…
– Конечно, понимаю! Еще как понимаю! Ты когда мне обещал деньги принести за те все бутылки, которые взял?
– Да принесу я… Принесу… Меня на работу позвали на север, нефть искать, съезжу и сразу с тобой расплачусь за все. Засунув голову в окошко, врал Олег.
– Ты другой дуре рассказывай!
– Да где ж я другую найду?!
– Что?!
– Не нее ничего… Дал заднюю похмельный шутник, чувствуя, что рискует за свой юмор остаться без шкалика.
– Наташ, ну войди в положение…
– Как ты достал меня уже… Когда ж ты дорогу сюда забудешь и твой мозг алкашиный отключится, а?
«Дать бы тебе в зубы за такой базар» пронеслась мысль и снова больно ударила в мозг внутри черепной коробки.
– На, подавись! Достала бутылку со стеллажа Натаха. Не приходи сюда больше, даже деньги можешь не возвращать, сама в кассу положу, только бы глаза мои тебя не видели…
– Ты человек Натусь, я отдам! Я обязательно отдам! На север съезжу и отдам! Хватая бутылку, запричитал он.
«Сейчас согреюсь, пока упрашивал, ноги замерзли» уже не обращая внимания на боль, которую приносили мысли, ворочал тягучие мысли в голове Олег, отворачиваясь от ларька.
«Надо еще будет у Машки денег на зимнее ботинки выпросить, пускай у своего нового хахаля возьмет, у него денег много на иномарке ездит.» Подумал Олег, смотря на свои старые кроссовки, злорадствовал по пути обратно к переходу, на ходу открывая бутылку.
Подойдя к перекрестку не обращая внимания на сигналы светофора радостно разглядывая бутылочку с вожделенным напитком, доставшимся мне с таким трудом, Олег двинул прямо на проезжую часть, и только сильный порыв ветра заставил его поднять голову и наконец, посмотреть, что происходит перед его носом. Мимо него, всего в нескольких сантиметрах пронёсся груженый гравием грузовик.
Сердце сорвалось в дикую скачку, создавая бешеный ритм своими ударами, казалось, что пот градом выступил даже на затылке. Поднеся трясущуюся руку ко лбу, переводя дыхание, бедный человек пытался совладать с собой.
«Вот ведь козел, хоть бы просигналил…» мысли рвала в клочья растущая злость.
– Чтоб у тебя всю жизнь геморрой был!!!!! Сигналить научись!!!!!!!! – орало в след улетающему грузовику в перспективе возможно передавленное, не опохмеленное существо.
– Ну вообще – то он просигналил Олег Леонидович… Прозвучал голос в полнейшей тишине. Казалось, что голос проникает в каждую клеточку мозга и без того наполненного болью, да и вообще стало не по себе. Казалось, что такое чувство он уже испытывал раньше, только не мог понять когда и где.
– Ты еще кто такой…?
Глава 2
Камень с неба.
Тишина. Мертвая тишина. Полнейшая тишина такая, что аж звон стоит, давящий на уши и мысли свои слышишь не в голове, а наяву… Голуби сорвались с крыши и даже не слышно как они взмахнули крыльями. Малолетки пьяные рвут моторы машин, взятых у родителей с перекрестка и все равно тишина. Из магазина выходит толстая тетка, с кучей всяких пакетов, беззвучно открывая рот явно матерясь на нахамившую ей продавщицу и её мата не слышно.
Современный человек не привык к тому, что бывает такая тишина. Сейчас даже спят все под работу хотя бы кулера, компьютера или вибрацию холодильника, или ругань соседей сверху. И сейчас уже не понятно, как можно добиться тишины, которой так иногда не хватает. Большинство же не олигархи, изокуб в туалете коммуналки поставить не могут.
Вот и Олег в полном ступоре, забыв уже и о похмелье и головной боли, не понимая, что произошло, стоял возле дороги и смотрел на человека в сером костюме, который приближался к нему мерной, уверенной походкой.
– Удивлены?
– Мужик ты чего? Это как вообще?
